Интеллиге́нция (лат. intelligentia, intellegentia — понимание, познавательная сила, знание) — особая социально-профессиональная и культурная группа людей, занятая преимущественно в сфере умственного труда, обладающая чуткостью, тактом и мягкостью в проявлениях, ответственная за поступки и склонная к самоотречению.

История термина

Слово «интеллигенция» появилось в русском языке в первой половине XIX века. Вошло в иностранные словари с пометкой «русское». Известный теоретик и историк интеллигенции Виталий Тепикин (р. 1978) в своей книге «Интеллигенция: культурный контекст» утверждает: «В приближенном варианте к современным трактовкам слово было употреблено русским прозаиком, критиком и публицистом П. Д. Боборыкиным. В 1875 г. он подал термин в значении философском — «разумное постижение действительности». Он же осознавал интеллигенцию и в социальном значении, а именно как «самый образованный слой общества». Это определение из статьи автора под названием «Русская интеллигенция», в которой, кстати говоря, П. Д. Боборыкин объявил себя «крестным отцом» понятия. Автор, надо отметить, несколько слукавил в отношении своей роли первооткрывателя термина, хотя даже размышлял над ним и ранее. В 1870 г. в романе «Солидные добродетели» Боборыкин пишет: «Под интеллигенцией надо разуметь высший образованный слой общества как в настоящую минуту, так и ранее, на всем протяжении XIX в. и даже в последней трети XVIII в.» В глазах главного героя романа русская интеллигенция должна устремляться в народ — в этом находить свое призвание и нравственное оправдание. Однако уже в 1836 г. к слову «интеллигенция» в своих дневниках прибег В. А. Жуковский — там, где писал о петербургском дворянстве, которое, по его мнению, «представляет всю русскую европейскую интеллигенцию». Не исключено, правда, что Боборыкин и не знал о высказываниях коллеги.

Исследователь С. О. Шмидт, обращаясь к наследию В. А. Жуковского, выявил не только первое употребление им дискуссионного термина, но заметил и доказал почти современную его трактовку поэтом, как то: принадлежность к определенной социокультурной среде, европейская образованность и даже нравственный (!) образ мысли и поведения. Выходит, круг Жуковского уже имел вполне конкретное представление о такой общественной группе, как интеллигенция. А в 1860-е годы понятие всего лишь было переосмыслено и получило большее хождение в обществе».

Как указывает социолог Г. Силласте, российская интеллигенция в конце XX столетия расслоилась на три страты (от «stratum» — прослойка): «высшую интеллигенцию» — люди творческих профессий, развивающие науку, технику, культуру, гуманитарные дисциплины. Подавляющее большинство представителей этого слоя заняты в социальной и духовной сферах, меньшинство — в промышленности (техническая интеллигенция); «массовую интеллигенцию» — врачи, учителя, инженеры, журналисты, конструкторы, технологи, агрономы и другие специалисты. Многие представители страты работают в отраслях социальной сферы (здравоохранение, образование), несколько меньше (до 40 %) — в промышленности, остальные в сельском хозяйстве или в торговле. «полуинтеллигенцию» — техники, фельдшеры, медицинские сестры, ассистенты, референты, лаборанты. По уровню жизни преобладающая часть этой страты в России живёт за чертой бедности.

Современные представления об интеллигенции

Сегодня интеллигенция в общепринятом представлении понимается как сообщество образованных людей, которые профессионально занимаются умственным трудом. В. А. Малинин в авторитетном издании именно так пишет: «слой образованных и мыслящих людей, выполняющих функции, которые предполагают высокую степень развития интеллекта и профессиональной образованности». Акцент поставлен на профессионализм. Однако сейчас уже ясно, что это весьма и весьма однобокий подход, не дающий суть истинной картины. «Господствовавший в советской историографии социолого-профессиональный подход к понятию „интеллигенция“ сохраняет и ныне свои позиции, — свидетельствует историк В. С. Меметов. — Подавляющее большинство исследователей по-прежнему подходят к этому понятию как к некой общности всех профессионально образованных людей. При этом ни у кого не вызывает возражений тот факт, что в современном „образованном слое“ сплошь и рядом встречаются безнравственные, ничего не имеющие общего с интеллигенцией и интеллигентностью люди». Замечание, отметим, очень важное. Как и тезис Меметова, где «подлинный интеллигент — далеко не массовое явление». П. Д. Боборыкина, стоявшего у истоков термина «интеллигенция», часто приводят в пример с цитатой об образованном слое общества, напрочь забывая при этом, что сам-то автор к интеллигенции относил вовсе не всех образованных людей, а только «высшей умственной и этической культуры».

У академика Д. С. Лихачева есть точная мысль: «не нужны толпы интеллигенции, достаточно 10—30 человек, чтобы представлять культуру страны »

Российская интеллигенция

«Отцом» российской интеллигенции можно считать Петра I^{[источник?]}, который создал условия для проникновения в Россию идей просвещения. Первоначально производством духовных ценностей занимались в основном выходцы из дворянского сословия. «Первыми типично русскими интеллигентами» Д. С. Лихачёв называет дворян-вольнодумцев конца XVIII века, таких как Радищев и Новиков^{[источник?]}. В XIX веке основную массу этой социальной группы стали составлять выходцы уже из недворянских слоев общества («разночинцы»).

В русской предреволюционной культуре в трактовке понятия «интеллигенция» критерий занятий умственным трудом отошёл на задний план. Главными признаками российского интеллигента стали выступать черты социального мессианства: озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности). Благодаря группе русских философов «серебряного века», авторов нашумевшего сборника «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции» (1909), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти^{[источник?]}. При этом понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были частично разведены — не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал «отсталое» правительство. Критическое отношение к царскому правительству предопределило симпатии российской интеллигенции к либеральным и социалистическим идеям^{[источник?]}.

Русская интеллигенция, понимаемая как совокупность оппозиционных к власти лиц умственного труда, оказалась в дореволюционной России довольно изолированной социальной группой^{[источник?]}. На интеллигентов смотрели с подозрением не только официальные власти, но и «простой народ», не отличавший интеллигентов от «господ»^{[источник?]}. Контраст между претензией на мессианство и оторванностью от народа приводил к культивированию среди русских интеллигентов постоянного покаяния и самобичевания^{[источник?]}.

Особой темой дискуссий начала XX века стало место интеллигенции в социальной структуре общества^{[источник?]}. Одни настаивали на внеклассовом подходе: интеллигенция не представляла собой никакой особой социальной группы и не относилась ни к какому классу; являясь элитой общества, она становится над классовыми интересами и выражает общечеловеческие идеалы (Н. А. Бердяев, М. И. Туган-Барановский, Р. В. Иванов-Разумник)^{[источник?]}. Другие (Н. И. Бухарин, А. С. Изгоев и др.) рассматривали интеллигенцию в рамках классового подхода, но расходились в вопросе о том, к какому классу/классам её относить. Одни считали, что к интеллигенции относятся люди из разных классов, но при этом они не составляют единой социальной группы, и надо говорить не об интеллигенции вообще, а о различных видах интеллигенции (например, буржуазной, пролетарской, крестьянской и даже люмпен-интеллигенции). Другие относили интеллигенцию к какому-либо вполне определенному классу. Наиболее распространенными вариантами были утверждения, что интеллигенция является частью класса буржуазии или пролетарского класса. Наконец, третьи вообще выделяли интеллигенцию в особый класс^{[источник?]}.

В 30-е же годы совершилось и новое, уже необъятное, расширение «интеллигенции»: по государственному расчёту и покорным общественным сознанием в неё были включены миллионы государственных служащих, а верней сказать: вся интеллигенция была зачислена в служащих, иначе и не говорилось и не писалось тогда, так заполнялись анкеты, так выдавались хлебные карточки. Всем строгим регламентом интеллигенция была вогнана в служебно-чиновный класс, и само слово «интеллигенция» было заброшено, упоминалось почти исключительно как бранное. (Даже свободные профессии через «творческие союзы» были доведены до служебного состояния.) С тех пор и пребывала интеллигенция в этом резко увеличенном объеме, искажённом смысле и умаленном сознании. Когда же, с конца войны, слово «интеллигенция» восстановилось отчасти в правах, то уж теперь и с захватом многомиллионного мещанства служащих, выполняющих любую канцелярскую или полуумственную работу.

Партийное и государственное руководство, правящий класс, в довоенные годы не давали себя смешивать ни со «служащими» (они — «рабочими» оставались), ни тем более с какой-то прогнившей «интеллигенцией», они отчётливо отгораживались как «пролетарская» кость. Но после войны, а особенно в 50-е, ещё более в 60-е годы, когда увяла и «пролетарская» терминология, всё более изменяясь на «советскую», а с другой стороны и ведущие деятели интеллигенции всё более допускались на руководящие посты, по технологическим потребностям всех видов управления, — правящий класс тоже допустил называть себя «интеллигенцией» (это отражено в сегодняшнем определении интеллигенции в БСЭ), и «интеллигенция» послушно приняла и это расширение.

Насколько чудовищно мнилось до революции назвать интеллигентом священника, настолько естественно теперь зовётся интеллигентом партийный агитатор и политрук. Так, никогда не получив чёткого определения интеллигенции, мы как будто и перестали нуждаться в нём. Под этим словом понимается в нашей стране теперь весь образованный слой, все, кто получил образование выше семи классов школы. По словарю Даля образовать в отличие от просвещать означает: придать лишь наружный лоск.

Хотя и этот лоск у нас довольно третьего качества, в духе русского языка и верно по смыслу будет: сей образованный слой, всё, что самозванно или опрометчиво зовётся сейчас «интеллигенцией», называть образованщиной.

— Из статьи [1]

Слово интеллигентский и Ушаков, и академический словарь определяют: «свойственный интеллигенту» с отрицательным оттенком: «о свойствах старой, буржуазной интеллигенции» с ее «безволием, колебаниями, сомнениями». Слово интеллигентный и Ушаков, и академический словарь определяют: «присущий интеллигенту, интеллигенции» с положительным оттенком: «образованный, культурный». «Культурный», в свою очередь, здесь явно означает не только носителя «просвещенности, образованности, начитанности» (определение слова культура в академическом словаре), но и «обладающий определенными навыками поведения в обществе, воспитанный» (одно из определений слова культурный в том же словаре). Антитезой к слову интеллигентный в современном языковом сознании будет не столько невежда, сколько невежа (а к слову интеллигент — не мещанин, а хам). Каждый из нас ощущает разницу, например, между «интеллигентная внешность», «интеллигентное поведение» и «интеллигентская внешность», «интеллигентское поведение». При втором прилагательном как бы присутствует подозрение, что на самом-то деле эта внешность и это поведение напускные, а при первом прилагательном — подлинные. Мне запомнился характерный случай. Лет десять назад критик Андрей Левкин напечатал в журнале «Родник» статью под заглавием, которое должно было быть вызывающим: «Почему я не интеллигент». В. П. Григорьев, лингвист, сказал по этому поводу: «А вот написать: „Почему я не интеллигентен“ у него не хватило смелости»…

— Из статьи [2]

Русская интеллигенция была трансплантацией: западным интеллектуальством, пересаженным на русскую казарменную почву. Специфику русской интеллигенции породила специфика русской государственной власти. В отсталой России власть была нерасчлененной и аморфной, она требовала не специалистов-интеллектуалов, а универсалов: при Петре — таких людей, как Татищев или Нартов, при большевиках — таких комиссаров, которых легко перебрасывали из ЧК в НКПС, в промежутках — николаевских и александровских генералов, которых назначали командовать финансами, и никто не удивлялся. Зеркалом такой русской власти и оказалась русская оппозиция на все руки, роль которой пришлось взять на себя интеллигенции. «Повесть об одной благополучной деревне» Б. Вахтина начинается приблизительно так (цитирую по памяти): «Когда государыня Елизавета Петровна отменила на Руси смертную казнь и тем положила начало русской интеллигенции…» То есть когда оппозиция государственной власти перестала физически уничтожаться и стала, худо ли, хорошо ли, скапливаться и искать себе в обществе бассейн поудобнее для такого скопления. Таким бассейном и оказался тот просвещенный и полупросвещенный слой общества, из которого потом сложилась интеллигенция как специфически русское явление. Оно могло бы и не стать таким специфическим, если бы в русской социальной мелиорации была надежная система дренажа, оберегающая бассейн от переполнения, а его окрестности — от революционного потопа. Но об этом ни Елизавета Петровна, ни ее преемники по разным причинам не позаботились…

…Мы видели, как критерий классической эпохи, совесть, уступает место двум другим, старому и новому: с одной стороны, это просвещенность, с другой стороны, это интеллигентность как умение чувствовать в ближнем равного и относиться к нему с уважением. Лишь бы понятие «интеллигент» не самоотождествилось, расплываясь, с понятием «просто хороший человек», (Почему уже неудобно сказать «я интеллигент»? Потому что это все равно что сказать «я хороший человек».) Самоумиление опасно.

— Из книги [3]

Известен афоризм В. И. Ленина, обращённый к части интеллигенции. Зачастую он используется вне связи с контекстом, отчего может неверно трактоваться^{[источник не указан 590 дней]}:

См. также

• Интеллектуал

Литература

• Меметов В. С., Расторгуев В. Н. Интеллигенция // Большая российская энциклопедия. М.,2008. Т. 11.

Примечания

Ссылки

• «…интеллигент — человек, выбравший путь порядочности» Алонат
• Формирование интеллигенции
• Об интеллигенции
• Дети Хаоса: исторический феномен интеллигенции*
• Константин Арест-Якубович «К вопросу о кризисе российской интеллигенции» журнал «Свободная мысль», 2007, № 1. — С.57-72.
• Ст. «Интеллигенция» в БСЭ, 3-е изд.
• Реферат статьи А. Полларда. Происхождение слова «интеллигенция» и его производных.
• ВѢхи. Сборник статей о русской интеллигенции (1909).
• Размышления об американской интеллигенции. «Новый мир», 1968, № 1. — С. 173—197
• Русская интеллигенция и западный интеллектуализм. Материалы международной конференции. Составитель Б. А. Успенский.
• Просветительная деятельность интеллигенции среди рабочих
• Эхо Москвы: Говорим по-русски. Передача-игра о слове интеллигенция от 30 марта 2008
• Луков Вал. А. Миссия интеллигенции в современном российском обществе
• эл.вариант).
• Гусарова М. Н. Теоретико-методологические подходы к исследованию процессов формирования научно-технической интеллигенции в современной России. — 2009. — № 6 - История.