Засуха в СССР 1972 года — наблюдавшийся в июне-августе 1972 комплекс неблагоприятных погодных условий в средней полосе европейской части России. Лето 1972 года было на всей европейской части России небывало жарким и засушливым^[1], в некоторых районах областей центра России не выпало практически ни капли осадков.

1972 год стал в Москве единственным, где все три летних месяца (июнь, июль и август) были теплее нормы. Также засуха в этом году стала самой жестокой за весь XX век^[2].

Жестокая засуха стала причиной сильных лесных пожаров. В 1972 году в РСФСР сгорело 6500 квадратных километров леса (примерно седьмая часть площади Московской области). В одном только Подмосковье огонь сжёг 19 деревень, погибло 104 человека^[3].Дьяков, Анатолий предсказал засуху на основе наблюдения за Солнцем ^[4].

Предпосылки засухи

Зима 1971—1972 годов была суровой и относительно малоснежной.^[5] Сильные морозы держались в Москве вплоть до середины марта.^[6] В итоге почва не смогла накопить большие количества запасов влаги.

Уже в мае-июне 1972 года начала наблюдаться почвенная засуха. Из-за засухи погибла яровая пшеница, ячмень, овёс. Озимые выстояли в отдельных местах, где был зимой достаточно большой снежный покров.

Июль и август 1972 года

Небывалая жара пришла в среднюю полосу России после формирования так называемого «блокирующего антициклона», что произошло в первой декаде июля. В это же время выпали последние осадки^[7].

За лето 1972 года температура превысила +30 °C в Москве 26 раз,^[8] и выпало летом всего 82 мм осадков, из них 62 мм — в июне. За июль и август выпало всего 20 мм осадков.

Засуха разразилась вскоре после прихода антициклона. За полтора месяца не выпало практически ни капли осадков.^[1] Начались пожары торфяников и лесов, и Москву на длительный срок заволокло дымом. К тушению пожаров привлекли армию, но пожары уничтожали целые деревни.^[9]

Смог был настолько плотный, что нельзя было увидеть с одного берега Москвы-реки другой.^[10]

Засуха охватила небывалую территорию — Поволжье, где зной достигал почти 40 °C^[11], Урал^[12], и в несколько меньшей степени — Северо-Запад России^[13]. Однако в Москве, вероятно из-за сильнейшего задымления, температура так и не достигла 35-градусной отметки, а по ночам иногда опускалась ниже +10 градусов^[1][7].

Август 1972 года стал небывало тёплым и сухим на всей Европейской территории, и является самым тёплым до 2010 года для Москвы (средняя температура +20,6 °C), и Харькова (средняя температура +23,9 °C), и ряда других городов. Июль 1972 года был самым тёплым до 2010 года в Ленинграде (Санкт-Петербурге) (средняя температура +22,1 °C).

Сильная жара охватила также и юг России. Местами не выпало ни капли осадков^[14].

Засуха постепенно продвигалась с южных районов России на север, по мере распространения и усиления антициклона.

Борьба со стихией

Из-за торфяных пожаров Москву заволокло смогом. В 1972 году в Московской области сгорело 6000 гектаров леса, и было зафиксировано более 3000 лесных и торфяных пожаров. Смог держался в Москве не менее месяца. Люди не могли выйти из дома, нечем было дышать^[15].

Критическая ситуация была с торфяными пожарами. Для тушения их была привлечена армия, но ситуация была преломлена только 23 августа, когда блокирующий антициклон распался^[1], а окончательно все пожары были потушены только к 10 сентября^[16].

Для Советского Союза засуха стала настоящим бедствием. Были увеличены закупки зерна за границей, а в Баку впервые был открыт завод по производству кондиционеров^[17]. На закупку зерна были потрачены золотовалютные резервы — 486 тонн золота было продано за рубеж (≈22 млрд долларов по нынешней стоимости золота)^[18].

Для тушения огня было привлечено больше 30 тысяч добровольцев, включая работников колхозов, рабочих, милиционеров и 24 тысячи пожарных. Использовались землеройные машины (почти 15 тысяч самоходных землеройных машин) и более двух с половиной тысяч пожарных машин и насосных устройств, которые работали непрерывно по 14—20 часов в сутки. Объём воды, который выливали на очаги пожаров сверху и закачивали в горящие торфяники с помощью трубопроводов, составлял около 90 тысяч тонн в сутки.

Борьбу с огнем контролировало Политбюро ЦК КПСС, а возглавлял тушение министр обороны СССР маршал Гречко, который почти на два месяца поселился в подмосковной Шатуре, ставшей центром пожаров. Наиболее тяжёлая ситуация складывалась в Шатуре, Орехово-Зуевском, Егорьевском, Ногинском и Павлово-Посадском районах Московской области^[19]. Помимо Подмосковья, огонь бушевал в Тверской, Владимирской, Костромской, и в меньшей степени, в других областях.

Освещение в прессе

Пресса уделяла относительно мало внимания засухе. Фотографии этого стихийного бедствия редко публиковались в газетах, на телевидении скупо освещали события, связанные с пожарами. Однако полностью скрывать информацию от населения не удавалось. Был организован сбор отрядов добровольцев для тушения пожаров. Масштабной пропагандой относительно медицинской стороны происшествия, но рекомендации всё-таки были — не выходить без надобности на улицу, носить марлевую повязку и пить побольше жидкости.

Примечания